I. Введение
Цель исследования: значение Грамоты 1436 года для истории региона.
Актуальность изучения: связь с современными представлениями о становлении Кишинёва и региональных структур.
Источники: оригинальный текст Грамоты, переводы, комментарии, параллельные документы XV века.
II. Исторический контекст
Политическая ситуация в Молдавии в первой половине XV века.
Геополитическое положение региона: взаимодействие с соседними государствами и степными народами.
Социально-экономические условия, структура землевладения.
III. Грамота 1436 года: оригинальный текст, перевод, толкование
Публикация оригинального текста (кириллическая графика XV века).
Научный перевод на современный русский язык.
Лингвистический анализ ключевых терминов.
Толкование: смысл отдельных фраз, юридические и политические нюансы.
IV. Землевладение и управление
Владельцы земель, упомянутые в грамоте.
Статус Кишинёва и окрестностей.
Система управления и распределения ресурсов.
V. Географические реалии
Указанные в грамоте топонимы и их идентификация.
Реконструкция границ и территорий.
Связь с археологическими данными.
VI. Сопоставление с другими источниками
Сравнение с грамотами соседних лет.
Параллели в правовой практике.
Упоминания Кишинёва и близлежащих поселений.
VII. Дискуссионные вопросы и гипотезы
Возможные неточности в дате или переписке.
Версии о политической мотивации содержания грамоты.
Альтернативные толкования отдельных пунктов.
VIII. Значение для истории Кишинёва
Роль документа в подтверждении раннего статуса города.
Влияние на восприятие истории региона.
Использование грамоты в современных историко-культурных проектах.
IX. Заключение
Итоговое значение Грамоты 1436 года.
Перспективы дальнейших исследований.
Приложения – Факсимиле оригинального текста. – Таблица параллельных переводов. – Карта топонимов.
I. Введение
1.1. Цель исследования: значение Грамоты 1436 года для истории региона
Настоящее исследование посвящено грамоте 1436 года, выданной господарями Штефаном II и Илие логофету Ванче, как одному из важнейших письменных источников для реконструкции ранней истории Кишинёва и прилегающих территорий. Документ представляет не только юридическую передачу земли, но и содержит уникальные географические, социальные и политические сведения, позволяющие глубже понять структуру и значимость поселений, существовавших на территории Быкского плато между Буюканским и Мазаракиевским холмами в XV веке. Следует отметить, что передача бывших татарских поселений, как возле Акбашева Кешенева логофету Ванче, являлась распространённой практикой, направленной на интеграцию периферийных территорий в административную структуру княжества и усиление контроля над ключевыми транспортными и торговыми узлами. Подлинник грамоты хранится в Центральном государственном архиве древних актов (AGAD) в Варшаве.
Территория восточнее Карпат, охваченная в XIII веке волнами кочевых и полукочевых миграций, достигла кульминационного момента дестабилизации с монгольским нашествием 1241 года. Это привело к значительной депопуляции региона по сравнению с соседними землями. В ответ на вызовы безопасности, Корона Святого Стефана инициировала создание буферной зоны, призванной смягчить удары потенциальных восточных вторжений. Одним из механизмов этой политики стало переселение военизированных румынских кланов из Марамуреша, таких как Драгош и Богдан, в будущую Молдавию.
Однако вопрос этнической структуры до этой миграции остается открытым. Археологические данные указывают на присутствие населения на этих землях и до XIV века, а демографическая плотность во времена Стефана Великого, достигшая 300–350 тысяч, не могла быть следствием одной-единственной волны колонизации. Таким образом, представляется маловероятным, что румынские элементы были абсолютно чужды этой территории до переселения из Марамуреша.
Тем не менее, регион оставался полиэтничным. Русины, татары, караимы, немецкие и венгерские поселенцы вносили вклад в культурное и социальное многообразие Молдовы, особенно в северных и пограничных областях. Особое внимание заслуживают территории между Прутом и Днестром, включая район будущего Кишинева. Эти земли, ранее входившие в состав Золотой Орды, а позднее находившиеся на границе с Крымскими татарами, особенно в XV веке сохраняли тесные связи с населением степных и полуоседлых традиций.
Кишинев в 1436 и 1466 годах, согласно документам дарения, находился всего в 60 километрах от степной границы и, вероятно, имел смешанное население, включавшее как татар, в том числе караимов, так и христиан разных этнических корней. Это делает Кишинев одним из примеров полиэтничного поселения на периферии молдавского государства. Возможно, именно этот факт поразил Эвлию Челеби даже в XVII веке, когда он упомянул Кишинев в своей "Книге путешествий" не как обычный городок вроде Васлуя или Бырлада, а под заголовком "Особенности городка Кишинев". Такое выделение может свидетельствовать о наличии в Кишиневе значительного нехристианского населения, что отличало его от других городков, посещённых Челеби. Эта статья стремится переосмыслить мифы и реалии этнического становления региона сквозь призму междисциплинарных подходов и критического анализа источников.
Целью исследования является системный анализ содержания грамоты в историко-культурном контексте, а также определение её вклада в формирование ранней урбанистической и административной структуры региона.
1.2. Актуальность изучения: связь с современными представлениями о становлении Кишинёва и региональных структур
Изучение грамоты 1436 года приобретает особую актуальность в контексте современных дискуссий о происхождении и раннем развитии Кишинёва. Она позволяет пересмотреть традиционные представления о дате основания города и его статусе в XV веке, поднимая вопросы о полицентричности поселений, трансформации инфраструктуры и роли межэтнических взаимодействий.
Кроме того, документ освещает механизмы феодального землевладения, систему ориентиров, важность водных ресурсов и торговых путей, что позволяет интегрировать данные грамоты в современные историко-географические и урбанистические исследования.
1.3. Источники: оригинальный текст Грамоты, переводы, комментарии, параллельные документы XV века
В качестве источников при подготовке исследования используются:
оригинальный текст грамоты 1436 года на старославянском языке, выданной господарями Штефаном II и Илие, с фрагментом: «иже есть близъ Быку, по той стороне, на долину што падаеть, против Акбашева Кешенева, у Кръници, где есть Татарская селишта, против леска», что в переводе на современный русский означает: «Близко к реке Бык, на той стороне, на спуске в долину, напротив Акбашева Кишинёва, у колодца, где находится татарское селение, напротив леска», — описывающий передачу земель на Быкском плато между Буюканским и Мазаракиевским холмами,
переводы на румынский язык (de exemplu: „care este aproape de râul Bîc, de cealaltă parte, în valea care coboară, vizavi de Akbashevul Chișinău, la izvorul unde este așezarea tătară, vizavi de pădure”), на русский (например: «что находится у реки Бык, по ту сторону, на долину, что спускается, напротив Акбашева Кишинева, у источника, где было татарское поселение, напротив леска») и английский языки,
комментарии и историко-филологические пояснения ведущих исследователей, “…Celebrul istoric şi filolog român B.-P.Hasdeu a considerat că numele Chişinău provine de la termenul “Chişinău” (cheşene) prin mausoleu, cavou, cupolă şi a apărut pe locul unei “selişti tătăreşti”. În izvoarele istorice medievale noţiunea de “selişte” desemna de regulă, o aşezare umană care în anumite împrejurări a fost părăsită, rămânând mai multă vreme nepopulată. Istoricul basarabean A.Boldur aduce trei versiuni cu privire la etimologia cuvântului: 1. Chişinău - un termen de provenienţă cumană: “cheşen” - capelă, schit, mănăstire, plus tătărescul “aul” - cătun, selişte, îngrăditură; 2. Din sintagma “câşla nouă”; 3. Din ungurescul “Kisjeno” – “kis” și “jeno” - “kis” cel mic ( ex. Ioan cel mic, Jeno cel mic). Merită atenţie şi opinia lui N.Raevschi, conform căreia denumirea oraşului este considerată un toponim de origine turanică1…” A.Esanu, Chisinau - file de istorii. На венгерской карте начала 19 века современный город в Румынии Chisinau-Cris называется Kis Jeno. Е́нё (венг. Jenő [ˈjɛnøː]) — одно из семи племён венгров, входившее в древневенгерскую конфедерацию эпохи завоевания родины на Дунае. Племя енё упоминает византийский император Константин VII Багрянородный в своём труде “Об управлении империей”. В историографии венгерское племя енё сопоставляется с башкирским племенем еней.Венгерский корень Jenő можно найти в названиях по крайней мере 24 населенных пунктов.
параллельные молдавские грамоты XV века, в том числе документы времён господарей Александра Доброго, Илии, Штефана II,
сравнительный анализ с актами о передаче земель, упоминающих те же или соседние топонимы. Este interesant faptul că în afară de Cheşenăul de pe Bâc, în aceeaşi perioadă sunt atestate la est de râul Prut şi alte aşezări sau locuri cu aceeaşi denumire. De exemplu, în cartea domnească de la 7 aprilie 1458 a lui Ştefan cel Mare este menţionat Chişinăul Roşu în bazinul râuleţului Botna, iar în uricile din 9 martie şi 22 martie 1533 de la Petru Rareş-voievod sunt menţionate locurile “Chişineu” pe Răut şi respectiv - “Cheşeneul mare” pe Botna. (cf. A. Eșanu, "Chișinău - file de istorie")
Использование комплексного корпуса источников позволяет более точно определить географические реалии, правовые механизмы и структуру владения, отражённые в грамоте, и, соответственно, повысить достоверность реконструкции исторического ландшафта Кишинёва в средневековую эпоху. На карте Franz Johann Joseph von Reilly Vienna 1789 поселения Salcuta и Causeni обозначены как крепости, наряду с Тигиной и Аккерманом. На месте Салкуцы - Saluka ( в тюркских языках название обозначало местность с зарослями акаций или ивняка). Это и есть Chişinăul Roşu în bazinul râuleţului Botna и “Cheşeneul mare” pe Botna. Вспомните такую же пару Буюк Йено (Буюкань) и Киш Йено (Кишинэу).
II. Исторический контекст
2.1. Политическая ситуация в Молдавии в первой половине XV века
Период начала XV века в истории Молдавского княжества ознаменован чередой династических конфликтов, частой сменой власти и борьбой между различными боярскими группировками. Наиболее заметными фигурами этого периода были господари Александр Добрый, Илия, Штефан II и Александрел. После смерти Александра Доброго в 1432 году княжество оказалось вовлечено в сложную борьбу за власть между его сыновьями, в том числе Илией и Штефаном II, что сопровождалось временным разделением страны на сферы влияния.
Грамота 1436 года, выданная одновременно Штефаном II и Илие, свидетельствует о достижении временного компромисса между претендентами, что позволяет рассматривать этот документ как отражение политической нестабильности, но также и стремления к установлению правопорядка через юридические механизмы распределения собственности и лояльности.
Сам факт дарения поселений Грамотами 1436 года на территориях восточнее Прута, а их там в этой Грамоте около десяти, говорит о том, что в это время у этих поселений не было других хозяев. В противном случае их бы должны были упомянуть в этих Грамотах. Но это совершенно не означает, что в этих поселениях не было жителей. Просто для жителей менялись хозяева. С момента объявления этих территорий в составе Молдавского княжества все предыдущие права и законы потеряли силу. Назначались новые хозяева, а для жителей менялось только то, что теперь надо было платить новым хозяевам налоги. Так происходит и сегодня, например, в оккупированных Россией территориях Украины, и так происходило всегда. На некоторых средневековых картах Бессарабии Кишинев, в те времена Тираз на реке Бык, входит в территорию Бессарабии. Граница проходит чуть севернее так, что Орхей и Лапушна не входят. Поэтому не стоит удивляться тому факту, что христианское население этих поселений в XV в., а тем более в XII-XIV в.в. не было мажоритарным.
2.2. Геополитическое положение региона: взаимодействие с соседними государствами и степными народами
Молдавия в это время находилась между двумя крупными политико-культурными ареалами — Центральной Европой (включая Польское королевство и Венгрию) и степной Евразией, представленной Золотой Ордой и наследующими ей татарскими формированиями. Такое расположение предопределяло активное участие Молдавии во внешнеполитических и военных конфликтах, а также её роль в транзите торговых путей между Востоком и Западом. При этом территория между Прутом и Днестром после создания Молдавского княжества в 1354 году осваивалась в последнюю очередь, что обуславливало её пограничный характер и повышенную уязвимость, но также и стратегическую значимость.
Поселение в этом месте всегда выполняло функции пограничного, как и в XV веке, исходя из непосредственной близости к зоне проживания крымских татар, что откладывало отпечаток на всё происходящее в этой зоне, вплоть до совместного проживания, включая караимов. Контакты с татарами, а караимов также относили к татарам, упоминаемыми в грамоте как прежние обитатели долины у Акбашева Кишинева, свидетельствуют о сложной системе мирных и военных взаимодействий. Эти связи выражались в дани, дипломатических контактах, переселении и ассимиляции некоторых групп на территории княжества. Не стоит забывать и о том, что вся армия во времена Штефана чел Маре составляла не более 5 тыс. человек (а не 30-40 тыс. как пишут некоторые источники). В связи с этим Молдавское княжество нуждалось в наемниках для охраны границ и поселений от разбойников и набегов. Самым близким и вероятным источником служило Крымское Ханство, расположенное рядом, то есть татар и тех же караимов.
2.3. Социально-экономические условия, структура землевладения
Экономика Молдавии в первой половине XV века оставалась преимущественно аграрной, с доминированием крестьянского труда и зависимости от природных условий. Земельная собственность играла ключевую роль в социальной и политической иерархии. Передача сёл, таких как Акбашев Кишинёв, служила не только экономическим актом, но и важным инструментом политической лояльности и награждения бояр, как в случае с Влайку Пыркалабом. Следует отметить, что передача бывших татарских поселений, как возле Акбашева Кешенева, логофету Ванче являлась распространённой практикой, направленной на интеграцию периферийных территорий в административную структуру княжества, усиление контроля над ключевыми транспортными и торговыми узлами, а также закрепление политического влияния господарей на недавно освоенных землях. Это способствовало упрочнению феодальной вертикали власти и постепенному преобразованию пограничных территорий в стабильные административно-экономические единицы княжества.
Сельские поселения формировались вблизи водоёмов и торговых путей. Наличие источника, рынка и пересечения дорог в грамоте 1436 года подчёркивает значимость выбранной территории. Археологические и ландшафтные данные также подтверждают наличие активной экономической жизни и возможной трансформации прежних татарских поселений в молдавские сельские структуры. При этом важно отметить, что господари Молдовы не могли передавать в дар своему логофету, с целью упрочения вертикали власти и интеграции приграничных территорий, село на пять домов или малозначимый участок — речь, очевидно, шла о территории, обладавшей стратегическим, ресурсным и административным потенциалом. Землевладение в этот период носило феодальный характер с юридическим оформлением через господарские грамоты, что делало такие документы важными источниками не только юридического, но и культурно-исторического значения.
Раздел 3. Локализация «Татарской селищы» в контексте топографического описания
3.1. Первоначальный текст и его смысл
В источнике зафиксировано: «близъ Быку, по той стороне, на долину што падаеть, против Акбашева Кешенева, у Кръници где есть Татарская селишта, против леска». Эта фраза отражает комплексную географическую привязку, указывающую на конкретную местность вблизи реки Бык, с использованием нескольких ориентиров.
3.2. Ключевые топографические ориентиры
«Близъ Быку» — указывает на непосредственную близость к руслу реки Бык.
«По той стороне» — фраза, ранее вызывавшая разночтения, в действительности означает тот же берег, на котором находятся все остальные ориентиры, включая долину, родник и Акбашев Кешенев. Попытки трактовать это выражение как «на другой стороне» или «на левом берегу» основаны на неподтверждённых гипотезах, не соответствующих реальной географии местности. Указание «по той стороне» логично продолжает описание предшествующих ориентиров и подтверждает локализацию Татарской селищи на том же берегу реки Бык, где расположены и остальные упомянутые объекты.
«На долину што падаеть» — описание понижения рельефа, спускающегося к пойме реки. Это выражение подтверждает, что речь идёт о той же стороне реки, а не о «другом берегу». В реальной географии противоположного берега отсутствуют упомянутые ориентиры (родник, Акбашев Кешенев, лесок), что делает версию о «левом берегу» несостоятельной.
«Против Акбашева Кешенева» — означает, что с долины, где находится татарское селище, был виден Акбашев Кешенев, и тем самым указывается ориентация относительно этого населённого пункта или его части. Такое положение подтверждается географической логикой: поселение располагалось не напротив Акбашева Кешенева на другом берегу, а на том же, обращённом к нему склоне.
«У Кръници» — близость к источнику (ключу, роднику), расположенному у подножия холма на том же берегу, в непосредственной связи с местом, отождествляемым с Акбашевым Кешеневом.
«Татарская селишта» — конкретное место поселения татар, располагавшееся в упомянутой долине, возможно бывшее или разрушенное.
«Против леска» — наличие лесного массива напротив точки наблюдения. Здесь речь идёт о леске, который, как известно, располагался вверх по рельефу от татарского селища в долине, до её верхней части в районе нынешней улицы Матеевича.
3.3. Возможная реконструкция расположения
На основе указанных ориентиров можно предположить, что Татарская селища располагалась на том же берегу реки Бык, что и остальные упомянутые объекты — долина, источник, Акбашев Кешенев и лесной участок. Она находилась на спускающейся к реке долине, недалеко от родника, и ориентировалась напротив леска. Упоминание «Акбашев Кешенев» может означать либо Усыпальницу (кесене/мазар) на холме, либо татарский (караимский) квартал, либо отдельное поселение, связанное с личным именем Акбаш, либо то село, с названием впоследствии Кишинэул де пе Бык, которое через 30 лет купил Влайку Пыркалаб. Не исключено, что речь идет и о мавзолее, как географическом ориентире, так и селе с тем же названием одновременно.
3.4. Исторический контекст
Татарские селища в этом регионе в более ранние времена могли возникать в связи с военно-торговыми функциями, караванными путями или в рамках османской административной структуры. Их расположение у источников и на стратегических участках поймы объясняется потребностями в воде, защите и коммуникациях. В связи с этим вполне вероятно наличие небольшой крепости с деревянными стенами для расположения гарнизона из 50 солдат, например, что соответствовало бы задачам охраны торговых путей и поддержания порядка в регионе.
3.5. Перспективы уточнения локализации
Для уточнения местоположения необходимо:
Сопоставить старые картографические материалы с топографией долины Быка.
Проанализировать архивные упоминания Акбашева Кешенева.
Провести археологическую разведку в предполагаемом секторе, уделив внимание источникам и близлежащим лесным массивам.
IV. Землевладение и управление
4.1. Владельцы земель, упомянутые в грамоте
Грамота от 17 июля 1436 года закрепляет за логофетом Ванчей и его потомками ряд владений как награду за службу господарю. Упомянуты владения в разных регионах, включая:
поселения на реке Рэут,
владения на реке Волчинец,
земли вдоль реки Икель,
участок на реке Бык, где находилось заброшенное татарское поселение (селиште).
Это дарение представляет собой не только акт признания заслуг, но и часть целенаправленной политики по закреплению власти господаря над ранее неупорядоченными или спорными территориями, в том числе пограничными. Масштаб закреплённых территорий, включая селиште, указывает на наличие значимого поселения с военным или административным назначением. Название самого селения пока неизвестно, однако есть версия, что это был Тираз — название, зафиксированное на старых картах в данном регионе, и которое позже могло трансформироваться в Трешть, упоминаемый уже в документах XVII века. Таким образом, это никак не согласуется с представлением о «заброшенной деревне из нескольких домов», как это утверждается в некоторых официальных интерпретациях.
Более того, Грамотой 1436 года Ванче разрешалось осваивать не только территорию селища, но и территории вокруг на сколько хватит у него возможностей. Другими словами границы не были определены точно. В результате, в 1642 году возник спор об этих границах между владельцами этого боярского владения и владельцами феодального владения вотчины Буюкань. Как видно из документов тех лет инициаторами выступали “те из Трешти”, т.е. боярского владения. По их запросу Господарем было дано поручение на установку точных границ, что и было выполнено в присутствии должностных лиц всех трех частей этой территории: вотчины Буюкань, вотчины Кишинэу и Трешть (Тираз).
4.2. Статус Кишинёва и окрестностей
На момент 1436 года Кишинёв ещё не представляет собой развитого городского центра, однако это не исключает существования на данной территории важного поселения, расположенного на перекрёстке значимых торговых и военных путей. Упоминание «Акбашев Кешенев» может указывать как на мавзолей, так и на название села, расположенного рядом с татарским селищем, переданным логофету Ванче. Слово «Акбаш» в тюркском языке означает «белый глава» или «западный правитель», что указывает на возможную высокую статусность этого топонима и может быть связано с титулом западных куманов — то есть тех, что были западнее Днепра. Речь идёт, скорее всего, об укреплённом пункте, небольшой крепости с важной функцией охраны и контроля, возможно с деревянными стенами и гарнизоном из 50 солдат, а не о деревне на пять домов, как это трактуется в официальной версии. Возможно, это и есть то самое село, которое в 1466 году приобрёл Влайку Пыркэлаб, остановившись в этой крепости по пути из Хотина в Аккерман. Упоминание о «Татарской селиште» подтверждает, что это место ранее уже функционировало как поселение и, вероятно, имело сложившуюся инфраструктуру. Подобные мавзолеи (мазары) были обнаружены в 1956 году в Бравиченах. Учитывая его географическое положение — на том же берегу, где упоминаются и другие ориентиры грамоты, — можно заключить, что речь идёт о важной узловой точке на границе кочевой зоны. Подлинник грамоты от 17 июля 1436 года, подтверждающий эти сведения, хранится в Центральном государственном архиве древних актов (AGAD) в Варшаве.
4.3. Система управления и распределения ресурсов
Передача земель сопровождалась не только правом владения, но и правом на освоение, развитие и интеграцию в административную систему. Получатель имел право:
закрепить за собой ранее неосвоенные или заброшенные участки,
возрождать разрушенные поселения,
расширять границы за счёт соседних пустующих земель,
пользоваться природными ресурсами (пастбища, воды, леса),
собирать налоги и оброки с поселившихся на этих землях людей.
Таким образом, грамота 1436 года отражает один из примеров раннего феодального землевладения, где власть и ответственность сосредотачиваются в руках приближённых господаря. Это соответствовало общеевропейской практике формирования и закрепления иерархии среди знати и бюрократии на основе личной преданности и служения правителю. Как видите точных границ не было указано.
V. Географические реалии
5.1. Указанные в грамоте топонимы и их идентификация
В грамоте от 17 июля 1436 года встречается ряд топонимов, подлежащих историко-географической идентификации. Среди них:
Река Бык — ключевой ориентир, подтверждённый и в современной топографии, проходящий через центр современного Кишинёва.
Акбашев Кешенев — вероятное обозначение одного из объектов: мавзолея, села или укреплённого пункта, находящегося напротив татарского селиште у родника. Возможно, топоним имеет тюркское происхождение, связанное с именем или титулом "Акбаш".
Татарская селишта — брошенное поселение, находившееся в долине, которая "падает" к реке Бык. Это указывает на склон или овраг, ведущий к реке с определённой стороны. Термин указывает на прежнее существование татарского (возможно, кочевого) поселения. Название этого селища пока нам неизвестно. Есть версия, что это и есть тот самый Тираз, фигурирующий на старых картах в этом районе и со временем трансформировавшийся в Трешть, упоминаемый в документе XVII века.
Кръница — источник, родник, важный ландшафтный и хозяйственный элемент, типично встречающийся в грамоте как ориентир.
Все эти элементы упомянуты в связке: «близъ Быку, по той стороне, на долину што падаеть, против Акбашева Кешенева, у Кръници где есть Татарская селишта, против леска». Из этого следует, что все ориентиры находятся на одном и том же (юго-западном) берегу реки Бык.
5.2. Реконструкция границ и территорий
На основании грамоты можно выделить ключевые ориентиры для локализации участка, переданного логофету Ванче:
Юго-западный берег реки Бык — расположение всех упомянутых объектов на одной стороне.
Склон, ведущий к реке — природная форма рельефа, подходящая для размещения селения и оборонительных объектов.
Наличие родника — фактор, определяющий пригодность местности для поселения.
Близость к Акбашеву Кешеневу — возможно, восточная граница территории.
Таким образом, территория татарского селиште, скорее всего, находилась на поверхности упомянутой долины, под лесом, на том же берегу реки Бык, где располагались все ориентиры, включая Акбашев Кешенев. Последний, по всей вероятности, находился на Мазаракиевском холме и плато у его южной части, в стратегически важной точке на перекрёстке двух основных торговых путей, проходивших через регион и обеспечивавших связь между крупными экономическими и административными центрами. Этот перекрёсток, в свою очередь, располагался непосредственно в долине — на территории татарского селиште, что подчёркивает её значение как места постоянной торговли. Вероятно, здесь существовал рынок, действовавший на протяжении длительного времени, возможно, ещё с античных времён, как аналог классической агоры или римского форума, трансформировавшийся в средневековую ярмарочную площадь. Устойчивое функционирование рынка обусловливало необходимость наличия охраны и инфраструктуры. Ров, обнаруженный у подножия Мазаракиевского холма, может свидетельствовать о наличии оборонительных сооружений, задачей которых была защита не только высоко расположенного плато и стратегически расположенного Акбашева Кешенева, но и татарского селиште в долине. Само расположение Мазаракиевской церкви не на пике холма, а чуть ниже, может указывать на то, что на вершине холма ранее находился мавзолей (мазар), предположительно известный как Акбашев Кешенев, с прилегающими захоронениями, аналогичными тем, что были обнаружены в 1956 году в Бравиченах. Заключение же археолога Шлаена, проводившего археологические изыскания в 1956 году о том, что Мазаракиевская церковь стоит на старых фундаментах, может свидетельствовать о том, что на этом месте вполне могла быть и небольшая кирпичная мечеть или караимская Кенеса размером 10х10 м, а позднее деревянная церковь, а затем и каменная в середине 18 века. Ориентация мечети по Кабле на Мекку в сторону практически юга в нашем случае (азимут 151-154 градуса с возможностью ошибки до 10-20 градусов в те времена) и входом с западной стороны, вполне совпадает с ориентацией на восток церкви на этом фундаменте с учетом такой же погрешности и с входом также с запада. Ориентация же караимской Кенесы на Иерусалим, т.е. практически на юг, еще больше подходит для использования фундамента для православной церкви с ориентацией на восток. Также Шлаен в своем заключении указал на то, что на этом месте было и славянское капище, что еще раз подтверждает сакральной значение этого места во все времена. Раскопки 2010 года обнаружили яму кипчакского/половецкого степного ритуала XII-XIII в.в. Этот факт подтверждается не только археологическими данными, но и самой географической логикой — природной матрицей местности, которая, как и археология, может выступать в роли доказательства при реконструкции исторических структур. Также стоит вспомнить, что на ряде средневековых карт XVII века именно в этом районе, на реке Бык, отмечен некий Тираз, который, по ряду гипотез, мог превратиться со временем в Трешть, упоминаемый в грамоте XVII века.название Tiraz могло означать:
«место, где производят/торгуют тканями, украшениями»;
«стан» или «дворцовый пост» (по аналогии с dār al-ṭirāz).
То есть название подчеркивало ремесленно-торговый характер пункта.
Tiraz (араб.-тюрк.) → Tiraș (фонетическая адаптация) → Treșt / Trești (народная этимология + румынский суффикс -ești).
5.3. Связь с археологическими данными
Археологические исследования, проведённые на территории старого Кишинёва, подтверждают наличие слоёв, относящихся к разным эпохам:
Гето-дакийский период — ров у подножия холма и культурные слои, обнаруженные в зоне Мазаракиевской церкви.
Средневековье — следы кипчакского степного ритуала XII-XIII вв.в., остатки деревянных укреплений, следы хозяйственной деятельности и культурные наслоения, характерные для периода XIV–XV вв. Кроме того, археологические изыскания подтвердили наличие двух обширных некрополей, относящихся к периоду XII-XIII и XIV–XIX вв., один из которых располагался на вершине Мазаракиевского холма, а другой — в долине у подножия, где ранее находилось татарское селище. Это указывает на наличие, по меньшей мере, двух исторических поселений: одного — Кишинэу де пе Бык, расположенного выше по склону, и другого — на месте бывшего татарского селения. Не исключено также наличие третьего некрополя в районе Благовещенской церкви села Буюкань, что дополнительно подтверждает сложную многослойную структуру заселения этой территории на протяжении веков. В пользу этого свидетельствует и свидетельский опыт: в конце 1960-х годов в рамках работ по реставрации Благовещенской церкви автору довелось участвовать в обмерах здания, и в помещении резонатора колокольни под колоколами было обнаружено множество рукописных документов начала XIX века, в том числе справки о смерти, включая одну, датированную 1837 годом и подписанную полицейским чином.
Татарские элементы — косвенно подтверждаются характером топонимов, расположением селищ на торговых путях, а также данными археологических раскопок, указывающими на присутствие материальной культуры Золотой Орды в стратиграфических слоях исследуемой территории. “...Celebrul istoric şi filolog român B.-P.Hasdeu a considerat că numele Chişinău provine de la termenul “Chişinău” (cheşene) prin mausoleu, cavou, cupolă şi a apărut pe locul unei “selişti tătăreşti”. În izvoarele istorice medievale noţiunea de “selişte” desemna de regulă, o aşezare umană care în anumite împrejurări a fost părăsită, rămânând mai multă vreme nepopulată. Istoricul basarabean A.Boldur aduce trei versiuni cu privire la etimologia cuvântului: 1. Chişinău - un termen de provenienţă cumană: “cheşen” - capelă, schit, mănăstire, plus tătărescul “aul” - cătun, selişte, îngrăditură; 2. Din sintagma “câşla nouă”; 3. Din ungurescul “Kisjeno” – “kis” și “jeno” - “kis” cel mic ( ex. Ioan cel mic, Jeno cel mic). Merită atenţie şi opinia lui N.Raevschi, conform căreia denumirea oraşului este considerată un toponim de origine turanică…” Chisinau-file de istorii, A.Esanu. Bălți - тюрк. balçık — «грязь, болото», Căușeni - тюрк. kavuşmak — «встречаться, соединяться», исторически центр ногайских поселений, Река Ботна - Тюркская версия: многие исследователи считают, что название связано с тюркскими языками (кипчакскими или куманскими). Возможный корень – botna или butna, что могло обозначать «яма», «углубление», «падина» или даже «широкое русло». Название Салкуца стоит рассматривать как пограничный случай: тюркское исходное значение (место переправы / песчаный берег) и более позднее румынское народное толкование (маленькая акация).
Таким образом, грамота 1436 года не только указывает на конкретную территорию, но и соотносится с имеющимися археологическими данными. Комбинация текстового источника и материальных свидетельств позволяет предположить существование здесь чередующихся слоёв поселений: от древнего укреплённого пункта до татарского селения, а впоследствии — молдавского административного центра.
VI. Сопоставление с другими источниками
6.1. Сравнение с грамотами соседних лет
Грамота 1436 года, в которой упоминается Кишинёв, сопоставима с рядом других документов, выданных молдавскими господарями в первой половине XV века. Анализ грамот периода правления Александра Доброго (1400–1432), Илии (1432–1433) и Стефана II (1433–1435), а также грамоты Ильи и Штефана от 1435 года позволяет выделить общие черты в юридической терминологии, структуре и целях дарения земель.
Наиболее близкой является грамота 1435 года, подтверждающая владения монастыря Вэрзэрешть. Она также содержит описание границ с использованием естественных ориентиров, таких как реки, долины, родники и леса. Подобный ландшафтный подход свидетельствует о том, что правовая традиция опиралась на визуально фиксируемые признаки местности — метод, типичный для эпохи до появления кадастровой картографии.
6.2. Параллели в правовой практике
В грамоте 1436 года используется формула дарения, типичная для молдавской дипломатической практики: господарь передаёт землю своему приближённому — в данном случае логофету Ванче — «за службу верную». Это отражает политическую модель феодального вассалитета, где земля выступала вознаграждением за службу и одновременно способом укрепления административного контроля.
Также стоит отметить постоянное присутствие свидетелей при оформлении акта дарения и указание на их статус. Свидетели подтверждали легитимность передачи, играя роль гарантии стабильности прав собственности. Это подтверждается рядом других грамот, где упоминаются бояре, логофеты, митрополиты и другие важные фигуры молдавской иерархии.
В юридической терминологии грамоты 1436 года встречаются устойчивые выражения, такие как «дати и закрепити», «вечная правда» и «без обиды», что указывает на стандартный характер этих оборотов в контексте передачи земли и защиты прав нового владельца.
6.3. Упоминания Кишинёва и близлежащих поселений
Помимо грамоты 1436 года, известны и другие документы, где упоминается Кишинёв и его окрестности. В частности, в грамоте 1466 года господарь Штефан чел Маре продаёт молдавскому боярину Влайку Пыркэлабу имение в Кишинёве. Однако, вопреки устоявшемуся мнению, речь в этом случае идёт не о том же поселении, которое ранее принадлежало логофету Ванче. Это два разных населённых пункта. Один из них — село, стоявшее на одном из торговых путей и располагавшееся у подножия Мазаракиевского холма, — впоследствии стало известно как Кишинэул де пе Бык. Оно имело стратегическое значение, но уступало по важности другому поселению. Второе, более значимое поселение, вероятно носившее название Тираз, позднее трансформировавшееся в Трешть, находилось на перекрёстке двух важных торговых дорог, с постоянным рынком и собственным некрополем, и оставалось в собственности логофета. Это бывшее татарское селище, вероятно, имело более развитую инфраструктуру и было центром местной торговли и управления. Таким образом, грамота 1466 года подтверждает наличие двух разных центров поселения в районе Кишинёва, каждый из которых играл свою роль в региональной структуре землевладения и экономической жизни. На многих средневековых картах поселение на этом месте обозначается как Тираз, часто со значком крепости. В научной статье (Onoma 58) прямо приведён список ранних карт, где Кишинёв, отмеченный значком крепости, подписан в латинской традиции как Tiras (1541/1595, 1685, 1690, 1700, 1720, 1730, 1737, 1740/1749) и Tiraz (1584, 1665, 1680, 1711, 1720) Toponymic approach to the geographical research of cultural heritage: The cases of three Moldavian localities
Выражение "şehr-i müzeyyen" в описании Кишинёва у Эвлии Челеби может быть интерпретировано не только как метафора, но и как косвенное указание на конкретный район или квартал города, называвшийся Tiraz, обладавший парадным, административным или декоративным характером.
Кроме того, в грамоте 1485 года упоминаются земли в Буюкань, находившиеся под контролем монастыря Гумбута. Упоминание Буюкань говорит о расширении хозяйственной деятельности вокруг Кишинёва, что позволяет реконструировать раннюю структуру расселения и землевладения.
В совокупности данные из других грамот не только подтверждают подлинность и юридическую значимость грамоты 1436 года, но и дают возможность проследить дальнейшую судьбу упомянутых территорий, их владельцев и административную эволюцию региона.
VII. Дискуссионные вопросы и гипотезы
7.1. Возможные неточности в дате или переписке
Одним из дискуссионных вопросов, касающихся таких грамот, как грамота 1436 года, является точность её датировки. В некоторых списках и переписках могут наблюдаться отклонения в интерпретации года из-за разночтений кириллической графики и старославянской календарной системы. Это особенно актуально в случае переходного периода между двумя господарями или в случае составления копий документов позже, когда могли быть допущены ошибки переписчиками. Однако важно отметить, что подлинник грамоты 1436 года хранится в Центральном государственном архиве древних актов (AGAD) в Варшаве, что позволяет исследователям обращаться к первоисточнику при анализе датировки и содержания, что значительно снижает вероятность ошибок, связанных с позднейшими копиями или политическими адаптациями.
7.2. Версии о политической мотивации содержания грамоты
Существуют гипотезы о том, что передача земель логофету Ванче могла быть обусловлена не только его «верной службой», как указывается в тексте, но и соображениями внутренней политики. Местность, в которой находились эти земли, являлась стратегически важной, контролируя как торговые пути, так и потенциальные миграционные потоки через степную зону.
Дарение столь значимого участка могло быть актом не столько награждения, сколько утверждения влияния господаря в этом районе, возможно, в ответ на претензии со стороны соседних феодалов или для закрепления власти в спорной зоне. Упоминание в грамоте большого количества ориентиров и точное описание границ может указывать на повышенное внимание к юридической фиксации прав собственности в политически нестабильных условиях.
7.3. Альтернативные толкования отдельных пунктов
Одним из наиболее обсуждаемых элементов грамоты является фраза: «против Акбашева Кешенева, у Кръници где есть Татарская селишта». Существуют разные подходы к её интерпретации:
Акбашев Кешенев может обозначать как мавзолей ("кешене" в значении погребального сооружения), так и село, расположенное рядом с татарским селищем, переданным логофету Ванче, и позднее купленное Влайку Пыркэлабом в 1466 году. Не исключается, что мавзолей мог находиться на вершине Мазаракиевского холма, где был обнаружен некрополь, и был разрушен к моменту составления грамоты, либо именно он и был назван Кешене. Оба значения могут дополнять друг друга, отражая как сакральный, так и топонимический характер объекта.
Татарская селишта могла быть как остатками кочевого лагеря, так и постоянным поселением, таким как Тираз-Трешть. Обычно татары использовали готовую инфраструктуру предыдущих поселений, и можно предположить, что данное селише унаследовало систему водоснабжения, дороги, а возможно и жилые или культовые постройки от более раннего населённого пункта. Исходя из лексемы "селишта", которая указывает на заброшенные или перенесённые поселения, можно допустить, что к моменту составления грамоты татарская община уже покинула данную территорию, оставив после себя следы, использовавшиеся или заселённые позднее другими общинами.
Расположение указанных объектов вызывает споры: находятся ли они на противоположных берегах реки Быка или, напротив, на одной стороне. Объединённое прочтение всех ориентиров, археологических данных и природной географии показывает, что, скорее всего, речь идёт о расположении всех объектов на правом берегу реки, в пределах одного стратегического плато с доступом к долине и роднику. Это подтверждается и реальной географией местности — природной матрицей, которая может служить таким же доказательством, как и археологические изыскания.
Юридическая трактовка формулировок "дати и закрепити" и "вечная правда" также может иметь более широкий смысл, чем простой акт дарения. Эти термины могут отражать переход от традиционных форм землевладения к более формализованной феодальной собственности, при этом утверждая особые права на землю в условиях нестабильности и междоусобиц.
Таким образом, грамота 1436 года — это не только юридический документ, но и источник политических, культурных и социальных реалий своего времени, требующий междисциплинарного подхода для полного понимания.
VIII. Значение для истории Кишинёва
8.1. Роль документа в подтверждении раннего статуса города
Грамота 1436 года, пожалованная господарем Штефаном II логофету Ванче, представляет собой важнейший письменный источник, подтверждающий существование Кишинёва задолго до официально признанных дат его основания. Упоминание нескольких топонимов — таких как «Акбашев Кешенев», «Татарская селишта», родник и лесок — позволяет реконструировать структуру раннего поселения и свидетельствует о его значимости на момент составления документа. При этом очевидно, что первое упоминание в источнике не означает момента возникновения самого поселения — так же, как и в случае с любым человеком, впервые зафиксированным в документах уже в зрелом возрасте, можно с уверенностью утверждать, что он существовал и до этого момента. Вспомним, например, Тираз, изображаемый на многих средневековых картах XVII века в этом районе, а на многих из них — именно на Быке, что укрепляет гипотезу о существовании более раннего, возможно, античного или средневекового топонима на месте Кишинёва.
Особое внимание заслуживает юридический характер грамоты. Формулировки о вечной правде, фиксации границ и перечислении ориентиров говорят о необходимости чёткого определения территориальной принадлежности, что характерно скорее для устойчивых поселений, чем для временных стоянок. Это позволяет рассматривать Кишинёв не как случайное скопление жилищ, а как сложившееся территориально-экономическое образование, способное быть объектом правовой передачи. Господари не могли подарить своему логофету никому не известное село — сам факт дарения свидетельствует о важности и стратегическом значении населённого пункта, закреплённого юридически. Подобно тому как первое упоминание о человеке в источниках не означает начала его существования, так и грамота 1436 года отражает лишь момент фиксации уже давно существующего поселения.
8.2. Влияние на восприятие истории региона
Включение грамоты 1436 года в канон источников о Кишинёве меняет акценты в восприятии истории региона. Это позволяет говорить о Кишинёве не как о случайно выросшем городке на пути миграций и торговли, а как о пункте со стратегической ролью на пересечении дорог, снабжённом инфраструктурой и обслуживавшем рынок, кладбище и систему водоснабжения.
Кроме того, упоминание татарского селища и потенциального мавзолея (кешене) отражает полиэтничный и поликонфессиональный характер населённого пункта. Это открывает возможности для более широкого культурного анализа, включающего взаимодействие оседлого и кочевого населения, а также перехода территорий от одних сообществ к другим.
8.3. Использование грамоты в современных историко-культурных проектах
Сегодня грамота 1436 года всё чаще становится объектом внимания исследователей, музеев и урбанистов. Её данные используются в реконструкции исторического облика Кишинёва, в том числе:
при подготовке экспозиций в музеях истории города,
в образовательных и научно-популярных проектах,
при аргументации необходимости охраны археологических объектов на Мазаракиевском холме и в прилегающей долине,
в концепциях устойчивой урбанистики, связывающих культурное наследие с развитием городского пространства.
Использование грамоты также позволяет усиливать локальную идентичность, подчёркивая глубину исторических корней города и многообразие его культурных слоёв. Это особенно актуально в рамках современных программ культурного туризма, где историческая глубина становится ценным ресурсом развития.
IX. Заключение
9.1. Итоговое значение Грамоты 1436 года
Грамота, выданная господарем Штефаном II логофету Ванче в 1436 году, занимает уникальное место в источниковой базе по истории Кишинёва. Этот документ не только зафиксировал факт владения определённой территорией, но и дал исследователям важные сведения о географии, социальном устройстве, этноконфессиональном составе и топонимике региона на середину XV века. Важно отметить, что до наших дней дошёл подлинник этой грамоты, который хранится в Центральном государственном архиве древних актов (AGAD) в Варшаве.
С юридической точки зрения грамота демонстрирует уже сложившийся характер территориального деления и укоренённость системы прав собственности, что позволяет рассматривать Кишинёв того времени как не просто населённый пункт, а как элемент устойчивой административно-хозяйственной структуры. Особенно ценно то, что грамота содержит данные, позволяющие реконструировать пространственную организацию города и его окрестностей, включая важные ориентиры, такие как Мазаракиевский холм, Татарское селище, лесной массив и родник.
Грамота также подтверждает статус Кишинёва как важного пункта на перекрёстке торговых путей и опорной точки в системе политико-административного управления. Наличие инфраструктуры, рынков и некрополей указывает на долговременное и непрерывное существование поселения.
9.2. Перспективы дальнейших исследований
Исходя из накопленного материала и анализа текста грамоты, можно выделить несколько направлений для дальнейшего исследования:
Топографическая реконструкция на основе анализа оригинальных ориентиров, указанных в грамоте, в сочетании с данными археологических изысканий.
Археологические раскопки в предполагаемых зонах некрополей и вдоль древних торговых путей, с целью более точной датировки и установления стадий развития поселения.
Лингвистический анализ всех упомянутых в документе топонимов и терминов, в контексте славянских, тюркских и румынских языковых пластов.
Сравнительно-правовое исследование других грамот того времени с целью выявления общих юридических формул, титулов, моделей дарения и политических приоритетов.
Междисциплинарные проекты, объединяющие урбанистов, историков, археологов и лингвистов для создания цифровой исторической карты Кишинёва XV века.
Таким образом, грамота 1436 года продолжает оставаться краеугольным камнем в изучении ранней истории Кишинёва. Её многослойное содержание требует не только бережного отношения, но и современного научного инструментария для всестороннего осмысления в контексте региональной и европейской истории.
.png)
